Баффетт.РУ

В создание инновационной индустрии в России вложены миллиарды долларов. Но высокотехнологичные компании, привлекательные для инвесторов, нам обещают не раньше 2015 года.

Путь от известного лишь в узком студенческом кругу стартапа до глобальной компании стоимостью более $100 млрд Facebook прошел всего за восемь лет. Состоявшееся в мае на американской бирже NASDAQ первичное размещение акций социальной сети Facebook вошло в число крупнейших в истории. Компании удалось привлечь более $16 млрд, а тикер FB стал еще одной заметной фишкой для инвесторов всего мира. Сможет ли Россия когда-нибудь «делегировать» на мировой фондовый рынок подобную компанию?

Одним из показателей развитости инновационного сектора может служить число высокотехнологичных компаний, акции которых обращаются на бирже.

На сегодняшний день в секторе РИИ (Рынок инноваций и инвестиций) ММВБ, который был специально создан для размещения акций фирм, работающих в сфере высоких технологий, представлено всего 23 эмитента, включая фонды. Общая капитализация всех компаний этого сектора составляет около 40 млрд рублей. Компаниям удалось привлечь на рынке всего 3,4 млрд рублей. Показатели, характеризующие размах нашей инновационной деятельности, пока не особо впечатляют, хотя успешные примеры того, как стартап за несколько лет из «гаражной» стадии вырастал до публичной компании, есть.

Так, одной из первых российских высокотехнологичных компаний, прошедших все стадии инновационного роста — от венчурного проекта до IPO на российской бирже, стала компания «Российские навигационные технологии» (ОАО «РНТ»). Основанная в 2000 году студентами МФТИ, компания первые венчурные инвестиции привлекла лишь в 2005 году. В 2008-м ей удалось получить средства от государственного венчурного фонда РВК. В том же году РНТ, к тому времени уже занимавшая лидирующие позиции на рынке систем мониторинга и управления транспортом, привлекла в результате IPO 300 млн рублей. Классическая история, которую, кстати, среди других кейсов по успешному запуску компаний теперь преподают студентам в Стэнфорде.

Другой пример превращения маленького проекта в высокотехнологичную компанию — ОАО «Платформа Ютинет.Ру». Восемь лет назад на запуск небольшого интернет-магазина Ютинет.Ру, торгующего электроникой, его создатели потратили несколько тысяч долларов. В 2011 году компания стала первой в Рунете и единственной в том году среди всех российских эмитентов, кто провел IPO на российской бирже. В результате ей удалось привлечь 390 млн рублей от рыночных инвесторов. Сегодня капитализация компании достигает $123 млн при выручке 2,4 млрд рублей (в 2011 году). Это хорошие истории, но они, конечно, недотягивают до историй успеха Google, IBM или Facebook.

Одна из причин довольно вялого развития высокотехнологичных компаний у нас заключается в том, что сама система поддержки стартапов в России появилась сравнительно недавно. Государство фактически заменило собой отсутствующую в стране систему грантовой поддержки начинающих проектов, образовав для этого структуры со 100-процентным госучастием. Так, в 2006 году для поддержки проектов на этапе раннего развития была создана Российская венчурная компания (ОАО «РВК»). В 2007 году появилась госкорпорация «Роснано» — для финансирования проектов уже на этапе создания производства. И только в 2010-м появилось самое нижнее недостающее звено этой инновационной цепи — фонд «Сколково», предоставляющий безвозмездные гранты на этапе стартапа. А венчает всю эту пирамиду Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ), который на завершающем этапе развития стартапов будет помогать им размещать свои акции на бирже. Фонд совместно с группой иностранных фондов уже заявил о своих планах инвестировать в проекты, находящиеся на пути к IPO (он будет вкладывать деньги до размещения акций на бирже, тем самым стимулируя к ним интерес, и продавать бумаги уже на рынке после IPO). Впрочем, результаты работы РФПИ мы увидим не скоро, а пока главными помощниками высокотехнологичных компаний должны стать «Сколково», РВК и «Роснано».

Все вместе эти государственные институты образуют так называемый инновационный лифт, который своими деньгами — где-то безвозмездно, а где-то на возвратной основе — должен помогать инновационным проектам развиваться. Компании по мере роста должны переходить от одного госинститута поддержки стартапов к другому. Во всю эту громадину государством вложены уже сотни миллиардов рублей, но отдача от нее в виде громких успешных проектов, интересных публичным инвесторам, пока невелика.

 За два года своего существования фонд «Сколково» освоил более $2 млрд бюджетных средств. По словам инвестиционного директора фонда Александра Лупачева, из этой суммы более 70% было потрачено на проектирование, возведение и обустройство технопарка и университета в подмосковном Сколково. Накладные расходы и средства, потраченные на реализацию совместного с Массачусетским технологическим институтом проекта — Сколковского института науки и технологии (Сколковотех), составили порядка 15% бюджета фонда. И лишь $250 млн, то есть 12% выделенных фонду средств, было направлено на поддержку резидентов проекта — будущих жителей Сколково.

По данным Александра Лупачева, грантовую поддержку от фонда пока получили 114 проектов, в которые удалось привлечь около $200 млн частных инвестиций. Кроме того, резиденты Сколково получили от сорока двух венчурных фондов обещания вложений на сумму более $500 млн, из них $40 млн оформлено твердыми контрактами. Одной из первых среди резидентов Сколково получила финансирование на 150 млн рублей в виде гранта компания Parallels Research (разрабатывает проект в сфере «облачных» технологий). Это 100-процентная «дочка» компании Parallels Inc., зарегистрированной в Швейцарии нашим соотечественником Сергеем Белоусовым. Возможно, при благоприятной конъюнктуре швейцарская Parallels действительно выйдет на IPO, но к успехам российского фонда «Сколково» это размещение можно будет отнести с большой натяжкой. При поддержке фонда компания реализует лишь один из проектов, да и в целом на долю России приходится совсем небольшой кусок ее бизнеса.

Среди по-настоящему российских проектов самым ожидаемым является публичное размещение на площадке РИИ ММВБ акций ООО «ВИСТ Групп». Но и эту компанию—резидента Сколково также сложно отнести к числу стартапов, выращенных на грантовых дрожжах фонда. Компания занимается разработкой автоматизированных систем в горнодобыче уже более двадцати лет. И анонсированный ею выход на IPO в IV квартале этого года — это, скорее, итог собственной многолетней работы, чем результат усилий фонда «Сколково». Еще один из резидентов Сколково, компания РНТ, как уже сказано, давно торгуется на бирже.

По словам Александра Лупачева, за последние месяцы было несколько случаев, когда стартапы самостоятельно смогли привлечь финансирование от инвесторов следующего раунда. Так, в конце мая компания SpeakToIt, разработчик технологий речевого взаимодействия человека с компьютером, получила финансирование на $1 млн от фонда Intel Capital. Компания RRT (работает над недорогой технологией переработки нефти в качественный высокооктановый бензин) привлекла финансирование от венчурного фонда Bright Capital. А фонд Runa Capital вложил $3 млн в интернет-сервис по изучению иностранного языка LingvaLeo. Наконец, самый известный случай: победитель прошлогоднего инновационного конкурса БИТ («Бизнес инновационных технологий») проект Displair (создание безэкранного сенсорного 3D-дисплея) получил капитал от венчурного фонда LETA и группы инвесторов-ангелов. «Но появления на нашей бирже компаний из числа резидентов Сколково вряд ли стоит ждать скоро — всему свое время, и игроки должны созреть, и биржа тоже», — резюмирует Александр Лупачев.

Другой участник «инновационного лифта» — Российская венчурная компания с уставным капиталом 30 млрд рублей — потратила на создание фондов, инвестирующих в хайтек, более 16 млрд. Было создано 12 фондов, из них два в зарубежной юрисдикции. Всего в них аккумулировано, включая частные деньги, более 26 млрд рублей. Но из всех проектов, которые поддерживает РВК, статус публичной компании имеет лишь один — уже упоминавшееся нами ОАО «РНТ».

В ОАО «Роснано» (прямой наследник госкорпорации с одноименным названием) тоже негусто с биржевыми историями. Казалось бы, для «Роснано», как для венчурного инвестора последней инстанции, вывод успешных проектов на биржу должен стать одним из способов вернуть вложенные в проекты средства. Ведь именно у «Роснано» самые зрелые проекты, которые могли бы вскоре превратиться в сильные публичные компании. Но там пока не видят ни одного кандидата в русские «фейсбуки» — и это среди 130 проектов бывшей госкорпорации. В них «Роснано» вложила более 525 млрд рублей, частично это бюджетные деньги (госфинансирование наноинвестиций закончилось в 2011 году), частично — облигации и кредиты, полученные под госгарантии. За несколько лет инвестирования в нанотехнологии компания успешно вышла всего из одного проекта. Недавно долю корпорации в компании «Центр перспективных технологий» (производитель измерительного оборудования для исследований в микро- и нанометровых масштабах) выкупил ее создатель профессор Игорь Яминский. На российской бирже торгуется несколько компаний, с которыми у «Роснано» есть совместные проекты. Это ИСКЧ («Институт стволовых клеток человека») и «Ситроникс» (в настоящий момент компания проводит делистинг, который планирует завершить в августе 2012 года), на NASDAQ торгуется «Фотоникс». Но опять-таки нельзя сказать, что эти проекты вышли из-под крыла «Роснано».

Получается, что пока вся выстроенная государством многоступенчатая пирамида из институтов развития не дает нужного результата. У нас по-прежнему всего шестнадцать высокотехнологичных компаний, акции которых торгуются на бирже. При этом практически все крупные высокотехнологичные проекты, созревшие до публичного размещения, уходят на западные площадки. Новых крупных компаний, готовых к IPO, в России пока не видно, несмотря на заявленные представителями индустрии темпы роста новых проектов, оборотов и объема привлеченных инвестиций. Любимая отговорка представителей различных инвестиционных госинститутов состоит в том, что система еще очень молода. Мол, слишком рано требовать результатов, после 2015 года приходите, когда завершится «инвестиционный цикл».

«Пять лет назад у нас действовал всего один инкубатор для инновационных компаний при ВШЭ, два года назад фактически еще не было венчурной индустрии: в России присутствовали 10—15 венчурных фондов, которые инвестировали в единичные проекты, — рассказывает Адриан Хенни, редактор East-West Digital News, выступивший «ментором» для нескольких российских стартапов. — Физически молодые высокотехнологичные компании еще не успели дорасти до уровня, когда им пора задумываться о поиске инвесторов через биржу». Возможно, но сомнения остаются. Тот же Facebook с его нынешней капитализацией больше $100 млрд появился не на пустом месте.

Примерно за пять лет до выхода на биржу это была очень заметная компания, стоимость которой оценивалась в миллиарды долларов. Для того чтобы что-то предъявить в 2015 году, российские инновации должны показывать сильные ростки уже сегодня. Чтобы через четыре-пять лет увидеть хотя бы несколько новых высокотехнологичных компаний с миллиардными оборотами, претендующих на статус «голубых фишек» фондового рынка, сегодня мы должны наблюдать сотни перспективных проектов, потенциально интересных для инвесторов. Но ни в одном из институтов развития, в которые мы обращались, нам не смогли отрекомендовать кандидатов в будущие звезды российского рынка высоких технологий. Те ростки будущей высокотехнологической индустрии в России, что мы увидели сегодня, слишком слабы, чтобы в ближайшие годы из них выросло что-то, сравнимое по масштабам с Facebook или Google.

Но биржевики не унывают. «В текущем году мы ожидаем выхода на IPO не менее десяти компаний, — поделился с нами планами Геннадий Марголит, исполнительный директор ММВБ-РТС. — К сожалению, пока РИИ ММВБ далеко до NASDAQ. Но через три года — по итогам 2015 года — мы планируем привлечь к торгам на РИИ ММВБ более ста компаний. Если каждая десятая из них выйдет на уровень «голубых фишек», это стало бы очень хорошим результатом для нас». По словам Марголита, если небольшие компании, такие как РНТ, прошли всю цепочку инновационного лифта — от стартапа до публичной компании, «это доказывает, что подобный путь существует». Однако не слишком ли много денег было потрачено, чтобы прийти к таким скромным результатам? 

Автор: Михаил Хмелев
Источник: www.profile.ru